Афаг Масуд: «Причина наблюдаемого сегодня снижения интереса к литературе заключается в том, что жизнь стала намного интереснее литературы, то есть, перешла на первый план по смыслу и содержанию»
Представляем вниманию читателей интервью народного писателя Афаг Масуд журналу «Фраза» на тему азербайджанского языка, литературы, театра и творчества.
– Афаг ханум, Вы внучка писателя Али Велиева, дочь литературоведа Масуда Алиоглу. Что Вам дало и чего лишило Вас рождение в семье литераторов?
– Али Велиев и Масуд Алиоглу – исторические личности, которые внесли значимый вклад не только в мое формирование, но и в развитие азербайджанского языка, литературы и науки. Сегодня перечитывая источающие аромат горных цветов и самовара романы Али Велиева, статьи и монографии Масуда Алиоглу, отражающие глубокие философские истины, душевные потрясения и боль, не можешь не восхищаться возможностями азербайджанского языка, тому, как мастерски его можно использовать. Думаю о том, чтобы в последние годы приостановить написание произведений, отдалиться от писательского процесса и посвятить всю творческую энергию на составление главной книги азербайджанского языка – Орфографического словаря. В основе этого лежит любовь Али Велиева и Масуда Алиоглу к родному языку, их лингвистическое чутье. Говоря о том, чего я лишена, это, наверное, писательская деятельность. То есть, отсутствие возможности жить как все, лишение нормальной человеческой жизни.
Писатель, как шпион, постоянно наблюдает за происходящими событиями, осознает увиденное и старается поскорее перенести это на компьютер или бумагу, подобно тому, как пытается предотвратить надвигающуюся катастрофу. Порой стирается грань между сном и реальностью, и ты обречен метаться в удушающих зарослях мыслей и предложений, состоящих из слов и лиц.
— Согласно статистике, в стране неуклонно снижается число читателей художественной литературы. В чем, по Вашему мнению, причина этого?
— Если речь идет о серьезной литературе, я имею в виду реальную литературу, которая может что-то изменить в мышлении и мировоззрении человека, эта статистика была одинакова всегда, во все исторические периоды. То есть, люди всегда проявляли интерес не к серьёзной литературе, которая раскрывает глубокие, вечные истины, их смысл и значение, а к легкой литературе, которая в доступной форме описывает увиденное и усвоенное ими в повседневной жизни. Но сегодня картина несколько изменилась. Причина наблюдаемого сегодня снижения интереса к литературе заключается в том, что наша жизнь стала намного интереснее литературы, то есть, перешла на первый план по смыслу и содержанию.
Быстрое течение времени, сокращение продолжительности дней и месяцев способствовали ускорению темпа жизни, происходящие в космосе, природе, обществе тайные события, общественно-политические процессы, изобилие информации, социальные сети и пр. сегодня оставляют позади не только литературу, но и в целом многие вечные и незыблемые ценности. Время, зависящее от вращения Земли, показывает нам, что в нашей жизни нет места для пустяков, а мир — это не тесное полное остановок пространство застоя.
Только задумайтесь, кому в голову пришло бы, что наш мир, с его отравленной природой, угнетенной человечностью, оказавшийся на краю пропасти, приближающийся к своему концу, спасет целая страна, древний народ Украины с его непобедимым национальным духом и безграничной волей к свободе, как в свое время это сделал принявший на себя все грехи человечества Иисус Христос?
Смысл сказанного мною заключается в том, что сегодня наблюдается ускорение, период неожиданных перемен. Поэтому перед тем, как писатель возьмет ручку или сядет за компьютер, он должен понимать, в какой части мира происходят все эти события, осознавать, что именно влияет на изменение картины, духа, смысла и содержания всего вокруг, как минимум, писателю следует иметь определенное представление об этом, чтобы знать, о чем нужно или не нужно писать.
В противном случае, литература, повествующая об устаревших проблемах и тяготах, неактуальных на сегодняшний день идеях, будет отброшена на обочину жестокими требованиями Времени.
— Одни высоко оценивают Ваш рассказ «Воробьи», другие – роман «Процессия», третьи — роман «Свобода»? Будь у Вас возможность, какое из них Вы бы выбрали?
— Это совершенно разные произведения. Написанный в конце 80-х годов рассказ «Воробьи», в том числе «Смерть кролика», «Трагедия» и другие рассказы повествуют об отчужденности, о том, как человек тонет в болоте ненужных мелочей и правил, навязанных обществом. Роман «Процессия» – другая территория, продукт подсознания, который в совершенно ином виде таит в себе события из реальной и, возможно, прошлой жизни человека. В романе говорится о подсознании, странных снах, противоречащих знаниям человека о себе и жизни, чуждых ему истинах, которые предстают неясной картиной, отрывками, как кадры черно-белого немого кино.
Говоря о «Свободе», это – мистически-исторический роман, в котором рассказывается о судьбоносном, историческом этапе в жизни целой страны, о том, что происходило на площадях и улицах города, ряде общественно-политических событий. В таком случае, сравнивать или различать эти три произведения очень сложно.
– Как, по-Вашему, происходящие в жизни писателя события влияют на его произведения?
– Конечно, эпоха, место, среда и прочие факторы оказывают определенное влияние на писателя и его творчество, но если произведение рождается на основе конфликта между воображением писателя и реальной жизнью, то в этом случае, значительное влияние оказывается как на подсознание автора, так и его генетическую память, может быть, божественные истины, хранящие в себе тысячелетние изображения, пейзажи, знания.
Конечно, если писатель знает дорогу к этому хранилищу, имеет какую-то осознанную или неосознанную связь. В этом смысле, влияние связей испокон веков проявляется во множестве произведений писателей и поэтов мира и по сей день дает о себе знать. Как я уже неоднократно говорила об этом, излагать на бумаге увиденное как есть, приукрашивать текст – не присуще серьезной литературе.
– Вы довольны работой режиссеров, которые ставят спектакли по Вашим произведениям? В целом, сегодняшний уровень нашего театра удовлетворяет Вас?
ꟷ На мой взгляд, уровень театров сегодня никого не устраивает. То есть, к сожалению, сегодня в театрах мы сталкиваемся с одной и той же картиной. Хотя театр, пожалуй, единственный вид искусства, сохранивший свое место и значение в нашем день ото дня замедляющемся ритме жизни. По той причине, что только театр обладает возможностью за короткий отрезок времени передать ярко и эмоционально, с эффектами пластики, света, звука и т. д., содержание и суть толстых книг, на чтение которых требуются недели и месяцы. Что касается моих пьес, то каждую из трех поставленных по сей день пьес я считаю большой удачей и значительным событием в истории нашего национального театра. Это такие спектакли, как «На последнем издыхании», поставленный талантливым режиссером, великим театральным деятелем Вагифом Ибрагимоглу на сцене Государственного театра «Йуг», где он сам исполнил одну из главных ролей – Азраила, «Он меня любит», поставленный спустя некоторое время в том же театре, и «Роль на прощание», поставленный талантливым режиссёром Мехрибан Алекперзаде на сцене Академического национального драматического театра, которые силой влияния и вызванным интересом и сегодня живы в памяти общества.
ꟷ В последние годы в Вашем творчестве наметились две тенденции: обращение к религиозной тематике и к жанру драмы... Откуда возник такой интерес?
ꟷ Об истории моего обращения к драматическому жанру я подробно рассказывала в нескольких интервью. Вкратце скажу, что причиной, а точнее виновником моего обращения к этому жанру, был наш незабвенный театральный художник, великий мастер сцены Вагиф Ибрагимоглу, которого глубоко впечатлил написанный мною в 2003 году рассказ «На последнем издыхании», именно он подтолкнул меня к написанию первой одноименной пьесы, уверив в том, что найти путь к тайнам, скрывающимся между строк произведения, полного закрытых дверей, лабиринтов и переходов, и открыть эти самые двери способен только театр. А что касается религиозной тематики, если вы имеете в виду пьесу «Кербела», то это не религиозное произведение. «Кербела» – эпическая драма, повествующая о большой отваге женщины Востока, об исторической личности, которая, не испугавшись никого, на центральной площади, полной жителей, древнего города Дамаск выступила с открытым и смелым заявлением и запечатлела в памяти человеческой истории повествование о жизни святых имамов, безжалостно убитых из-за всеобщей любви и приверженности, которых они были удостоены из-за любви и непоколебимой веры в Аллаха. Драма о дочери имама Али Зейнаб ханум, которая вместе с малолетними детьми имама прошла полный страданий почетный исторический путь, именуемый сегодня «месяц Сафар». Несколько лет назад произведение было подготовлено к постановке на сцене Академического национального драматического театра по заказу Министерства культуры, были начаты репетиции чтений, но царившая там, мягко говоря, «деловая атмосфера» творческого коллектива побудила меня сделать официальное обращение в Министерство по поводу закрытия спектакля.
ꟷ Когда-то Вы переводили на наш язык труды великих суфийских ученых, таких как Мухаммад Насафи, Газали, Ибн Араби и Руми. Как возник интерес к этим древним текстам?
ꟷ О суфизме я в свое время слышала от отца. Отличие этой божественной философии от реальной жизни, мистический мир, отделяющий человека от его жизни, семьи, общества, даже от самого себя, чтобы распространять запретные истины и т.п., впечатления, создаваемые такими материями, вызывали у меня интерес еще со студенческих лет. Вторую и более захватывающую волну интереса к этому миру, вернее, потребности в нем создали божественные мгновения ꟷ мои произведения, с их содержанием, таинственными путями письма, по которым я с бешеной скоростью, а порой и еле передвигаясь, шла, точнее, оказалась в безвыходных, необъяснимых тупиках, тайные знаки, предостерегающие меня, как бы незримо говорили «остановись!» перед страшной истиной, никак и никогда не пересекающейся с реальностью. И я начала читать первую попавшую мне в руки книгу о суфизме. Однако сумбурность идей, сложность выражения и стиля письма не позволили понять и осмыслить, что скрывается за строками. Тогда я решила перевести небольшую главу в конце книги – небольшие предания под названием «Наставления имама Гасана», отражающие таинственную божественность человека, святость, чувствительность к греху, и горькие страдания, причиняемые этой болезненной чувствительностью. Как только я дошла до конца первого предания, я почувствовала, что падаю в море бурных эмоций, мое сердце испытывало боль, напоминающую любовные страдания, которые охватили всю мою сущность, и я почувствовала, как горячие капли текут из моих глаз. Всё началось с этого.
ꟷ Над чем Вы работаете в данный момент?
ꟷ Как я уже говорила, последние семь лет я посвятила работе над главной книгой нашего родного языка ꟷ Орфографическим словарем, источником слов и выражений всей литературы. В результате этой кропотливой и трудоемкой работы, требующей изнурительной умственной деятельности, в 2017 году увидел свет первый совершенный «Практический орфографический словарь азербайджанского языка», очищенный от почти 60 000 тысяч слов с неправильным написанием и непонятным смыслом, иностранных слов, нецензурных выражений, нелепых созвучий, ненужных звуковых имитаций, собачьего лая, мяуканья и уханья, а в 2020 году ꟷ многотомник «Орфографический словарь азербайджанского языка».
В качестве продолжения процесса уже завершена масштабная исследовательская работа под названием «Классификация слов, изъятых из орфографического словаря азербайджанского языка (издания 2013 и 2021 гг. Института языкознания им. Насими)», в которой изъятые из предыдущих словарей около 60 000 ошибок классифицированы по отдельным главам и разделам. Книга в ближайшее время будет передана в Комиссию по государственному языку и на суд общественности.
Эти годы бессонных ночей, полные душевных терзаний, приступов тошноты и мигреней, посвященные изучению этих непонятных словообразований, ядовитых слов, которые я выковыривала, словно пинцетом из под кожи, из той самой «знаменитой» книги в желтом переплете, отражающей всю картину глумления над нашим языком, а потом рассматривала каждое слово чуть ли не под лупой, навечно останутся в моей памяти, подобно печальной истории об известном английском мореплавателе Джеймсе Куке, волею судьбы оказавшемся на острове аборигенов и ставшем впоследствии их жертвой.
Но другая, более интересная сторона вопроса ꟷ оказывается те тяжелые годы, отнявшие у меня много сил и творческой энергии, вовсе не опустошили меня, а наоборот, закалили, как солдата после тяжелой военной подготовки, и я открыла для себя, что Слово, Его сила, Его тайная жизнь и возможности наполнены некими мистическими знаниями и божественной информацией.
Это таинственное событие произошло совсем недавно, когда я стала писать продолжение начатого мною романа «Академия», напоминающее спуск по подземным туннелям на полуосвещенные этажи, полные пыльных рукописей…